Секс и смерть

— Сделаю вид, что ничего не знаю о шоу. В чем идея «Вернувшихся»?

Мы адаптируем пьесу Генрика Ибсена «Привидения». Главный мотив — тема прощения, жизнь семьи на которую влияет прошлое. Прошлое — краеугольный камень эволюции личности. Прошлое — вне времени, это универсальная проблема человечества. В этом достоинство пьесы — её поймут в любой точке мира. Каждый знает, что значит ощущать на себе последствия собственных поступков и поступков других людей.

— Какова мораль истории?

Поступки, совершённые предыдущими поколениями, провоцируют последствия, которые мы не осознаем.

— Эффект бабочки?

Определённо. Каждое действие имеет последствия. Пьеса Ибсена об этом. Как сделать так, чтобы люди поняли? Погрузить аудиторию внутрь повествования, вывести из зоны комфорта. Дискомфорт провоцирует мозг работать иначе.  В пьесе затронута сцена инцеста. Основа повествования — борьба с табу.

Ибсен написал об отвратительных вещах. «Привидения» — сосуд с ядом, отравляющим тебя изнутри

— Какие чувства ты испытал, когда впервые прочитал «Привидения» Ибсена?

Я прочёл «Привидения» в университете. Пьеса мне страшно не понравилась. Я подумал тогда: Ибсен написал об отвратительных вещах. Наверное я чувствовал себя как первые зрители пьесы в 1882 году. Книга показалась сосудом с ядом, который отравляет изнутри. Мы выбрали пьесу командным голосованием. Я предложил «Привидения», но сам проголосовал за другое предложение. Пьеса «Привидения» набрала больше всего голосов. 

— Почему?

«Привидения» выбрали потому, что пьеса вызвала смешанные чувства. А значит аудитория откликнется.

— Какие чувства ты хочешь вызвать у аудитории?

В жизни найдется место прощению, кем бы ты ни был и откуда бы ни пришёл. К такому пониманию зритель приходит через личный дискомфорт. Необязательно, что понимание придет сразу. Может на следующий день, а может и через полгода.

— «Привидения» изданы в 1882 году, но как ты сказал, пьеса не потеряла актуальности. Какие проблемы сегодняшнего общества она поднимает?

Люди боятся перемен. Когда всё хорошо, пусть так и будет. «Привидения» заставляют глубже всмотреться в то, во что ты веришь, понять, почему ты в это веришь. Пьеса обращается к табуированным темам — смертельная болезнь и инцест. В чем причина? В том, что это прямой способ доставить аудитории дискомфорт и одновременно заставить задуматься о причинах дискомфорта. Ну а дальше ты либо принимаешь собственные внутренние изменения, либо нет. Не бойтесь. Будьте открытыми и честными в отношении жизни и к другим людям, принимая их. Только так жизнь обретет баланс. Речь о том, что ты способен изменить себя и других людей. Мы не живем в вакууме.

— Призываешь принять инцест?

Ни в коем случае. Я говорю, что таким способом Ибсен заставляет задуматься о серьёзных вещах. Инцест — приманка, которая притягивает ближе к сути вещей. Пьеса дает шанс понять, как изменить себя. История нужна обществу, чтобы понять, откуда оно пришло, и как не повторять ошибок прошлого.

Инцест — приманка, притягивающая к сути вещей. Прямой способ доставить аудитории дискомфорт

— Инцест как метафора?

Да.

— Отличается ли российская постановка «Призраков» от нью-йоркской?

Да, это другая постановка. Тема одна и та же – о последствиях поступков и прощении — но повествования не похожи друг на друга. Пример? Фразеологизм, произнесённый на двух языках: смысл один, лингвистика разная. Отличия продиктованы и игрой актеров, и их менталитетом. Русские думают иначе, чем американцы. В английском языке, как и в русском, свой способ выражения нюансов. Мы гораздо быстрее, по сравнению с русским языком, добираемся до сути. Мы говорим больше за меньшее количество времени. В России другая динамика.

— Дело только в языковых различиях?

Нет. В России другая театральная школа, другой менталитет, другая подготовка. Обе постановки похожи в одном — и актёры, и зрители испытывают дискомфорт.

— О каком дискомфорте ты говоришь?

О зрителях не скажу ничего. Секрет. Про актёров приведу один пример. Во время одного упражнения труппу закрывают в комнате на несколько дней или даже месяцев, в зависимости от того, как быстро они решат ребус. Актёрам запрещено говорить, в комнате приглушенный свет. Происходящее фиксирует камера. Через динамик мы отдаём распоряжения. Не торопим людей, говорим с ними только если они делают что-то неправильно. Конечная цель – выбраться из комнаты, не ломая дверь.

— Выглядит так, будто ты возомнил себя господом богом. Любишь власть?

Вовсе нет. Эксперимент продиктован стремлением раскрыть актёрский потенциал. Опасно, когда режиссёр начинает вести себя как бог и говорит: «В том, что я делаю — глубочайший смысл». Режиссёр сам растёт вместе с материалом, вместе с труппой, потому что совместное видение и групповая работа – единственный способ сделать спектакль. Упомянутое упражнение – серьёзное переживание и для режиссёра. Если у участника труппы случается в комнате паническая атака (а такое бывает), мы открываем дверь и забираем человека, конечно же. Но и режиссёр в такие моменты испытывает стресс.

— Значит, тебе не приносит удовольствие запирать людей и отдавать им приказы?

Нет. Это больно. Добавлю — актёры делают это добровольно.

— Что ты чувствуешь, когда люди заперты в комнате? Хочешь быть внутри или предпочитаешь оставаться снаружи?

Забавно, но сам я не проходил упражнение с комнатой с позиции актёра. Отчасти потому, что я знаю, как это работает с технической точки зрения. Я технически не способен выполнить упражнение. Но каждый раз, когда команда заперта в комнате, будучи за её пределами, я чувствую себя так, будто нахожусь внутри. В Москве это чувство было особенно сильным. Каждый эмоциональный поворот, который проходили участники труппы, каждое их сомнение, разочарование или откровение — мы чувствовали на 100%, находясь за пределами комнаты. Пришли к пониманию новой правды.

— Она различается для американцев и для русских?

Правда для каждого своя. В том числе и для публики, которая приходит в театр. Правда зависит от того пути, по которому ты идёшь, чтобы найти ее. Как режиссер ты обращаешься к одной и той же морали. У актрисы, играющей Регину в Нью-Йорке, та же цель, что и у актрисы  в России. Но тактика достижения цели будет иной. А значит  и правда будет окрашена в разные цвета. Если я скажу, в чём правда повествования, это будет подсказка для аудитории. Ищите её самостоятельно.

Ибсен проникает в сердце, как вирус. Вирус приносит больше пользы, чем вреда. Но вы проходите через стадию клинической смерти

— Почему артисты хотят играть в пьесе?

Они заинтригованы, испытывают любопытство и готовы работать с материалом, который говорит — вы изменитесь. Актёрский состав поразила та же стрела, что и меня. Они чувствуют дискомфорт в отношении материала, который затрагивает струны сердца. Некоторые иммерсивные шоу направлены на то, чтобы собрать публику вместе, сделать участниками закрытой вечеринки. Взять например нью-йоркское шоу Sleep no More. Что это? Галлюциногенный «Макбет» Шекспира, показанный в стиле Альфреда Хичкока. Спецэффекты. Драйв. Треш. Круто. Но это визуальная постановка. Отличие «Привидений» не в спецэффектах, а в том, как пьеса меняет зрителей. Ибсен проникает в сердце, как вирус. Вирус приносит больше пользы, чем вреда. Открывает глаза на мир. Но вы проходите через дискомфорт и возможно даже стадию клинической смерти. Многие впрочем считают, что счастье в незнании.

— Что ты имеешь ввиду?

Люди предпочитают закрывать глаза на правду. Чем меньше знаешь, тем лучше себя чувствуешь. В момент, когда твои глаза открываются, ты замечаешь призраков прошлого, понимаешь откуда ты пришёл. Это ужасающее знание. Оно влечет трансформацию и часто это трансформация приходит через адскую боль.

— Считаешь, что шоу оказывает терапевтический эффект?

Да. Театр в целом несёт в себе элемент того, что греки называли катарсисом. Об этом сказал еще Аристотель.

— В чём было главное откровение о жизни, когда ты приступил к работе над «Привидениями»?

Понимание, что способность слушать другого человека играет решающую роль. Это важно для общества в целом — научиться слушать друг друга.

— Почему мы не слышим других?

Дело в неуверенности и незащищённости. В несоответствии ожиданий. В том, что мы закомплексованы и думаем только о себе. Что такое гармония? Приятие отражения в зеркале. Речь не только о физической красоте, но и о душевной. Мы так увлечены погоней за идеалом, что оставляем за бортом реальность. Стремление к большему не противоречит радости того, чем ты уже обладаешь. Стремление к идеалу часто травмирует окружающих.

— Эгоизм — еще одна из тем «Привидений».

Ибсен приглашает зрителя быть бескорыстным в любви к окружающим. Жить в гармонии. Сочувствие требует бескорыстия в отношениях. Впрочем, я не считаю, что есть только черное и белое. Дело в балансе. Фанатичное бескорыстие — тоже порок.

— Так какие изменения необходимы в обществе, чтобы не повторять ошибок прошлого?

Больше сочувствия. Сопереживания. Любви. Чем больше людей верит в идею, тем скорее она материализуется.

— Каково твое определение любви?

Говорю «я люблю тебя» только тем людям, к которым испытываю это чувство. Любовь — сочетание ряда факторов. Любовь — кислород. То, ради чего мы живём. Сочетание доверия, страсти, боли. Сложно описать любовь словами, но мне посчастливилось 100% чувствовать её в теле, сердце и душе.

— Речь о любви к конкретному человеку?

Есть разные виды любви. Любовь между мужчиной и женщиной. Любовь к семье. Дружеская или платоническая любовь. Для меня всё вместе — совокупность любви —причина делать то, что я делаю. Причина жить. Ты, черт побери, задаёшь слишком много личных вопросов.

— Хочу вывести тебя из зоны комфорта. Это ведь то, что ты делаешь со зрителями и актёрами.

У тебя почти получилось. Впрочем, любовь не доставляет мне дискомфорта. Она пугает меня до чёртиков, потому что она рождается в очень уязвимом органе — сердце. Но я принимаю её с раскрытыми объятиями.

— Что ты чувствуешь, когда злишься на человека, которого любишь? 

Стараюсь выводить на первый план любовь. Смотрю на ситуацию со стороны. Стараюсь понять, чего я хочу в будущем. Потом оцениваю одно маленькое событие, чтобы осознать последствия. Если ссора приведет к необходимым изменениям, терплю. Каждая ситуация в жизни не случайна. Вопрос в том, умеете ли вы учиться на жизненных ситуациях. 

— Ты умеешь?

Нет. Я обычный человек с кучей комплексов.

— Ты скрываешь их от других?

Да, конечно. Есть вещи, которые я скрываю даже от себя самого.

— Ты их принимаешь?

И да, и нет. То, что я скрываю, мне ещё предстоит сформулировать, но я об этом знаю. Я знаю, что меня пугает в себе самом, чувствую в чём хочу стать лучше, но мне ещё предстоит найти дорогу к этой трансформации. И да, мне нравится быть человеком.

— Веришь ли ты, то люди, которые нас окружают — отражение нас самих?

Да. Когда ты общаешься с человеком (это доказано психологами), ты подсознательно копируешь его манеру разговора и жесты. Ты будешь стараться соответствовать тому, что удобно для твоего собеседника, чтобы показать что с тобой безопасно. Я уверен, что каждый встреченный на пути человек формирует тебя как личность.

— Когда ты плакал в последний раз?

Вчера. На вечеринке по поводу премьеры. Я заплакал, когда подошла актриса, играющая Регину. Вечеринка получилась в атмосфере фильмов Дэвида Линча, не знаю, почему привожу такое сравнение. Пламенные речи и немного алкоголя. Мы обсуждали премьеру, размышляли что сделано, что будет дальше. К полуночи люди начали понемногу расходиться. Я видел не актёров, а героев «Привидений», покидающих театр. Невероятный эффект. Сложно описать чувства словами. Так вот, подходит ко мне Регина. Обнимает. И говорит, что идёт домой. Мне хочется сказать «Нет! Не уходи!». Я начинаю плакать.

— Так проявилась любовь или просто симпатия?

Абсолютная платоническая любовь. Симпатия к профессионалу. Любовь к отдельному человеку. Я полюбил всех членов труппы. С каждым из них было трудно расставаться. Мне трудно возвращаться домой и жить дальше. Я сломался, когда она обняла меня. Актриса спросила: «Почему ты плачешь? Мы же завтра увидимся!» Наверное это были слёзы осознания, что у всех историй есть завершение. А ведь у «Привидений» Ибсена нет технического завершения, пьеса оставляет тебя с вопросом.

— С большим количеством вопросов.

Да. Но это не конец сам по себе. Это скорее порог, граница между настоящим и будущим. Это как жить в прошлом, настоящем и будущем одновременно. Как смотреть на человека и видеть, откуда он пришел, куда идет, кем станет, когда ему исполнится 80. Я не могу объяснить, как и почему это происходит. 

— Чему ты научился, работая над «Привидениями»?

Мы узнали много о себе. Узнали много о персонажах пьесы через артистов. Мы начали узнавать Регину, выстраивать её биографию, разбираться, почему она оказалась в доме и почему делает то, что делает. Оказалось, что персонажи объёмны. Работая с материалом я почувствовал себя ближе к Ибсену. Будто он вернулся к жизни и лично наблюдал за работой. И я спрашивал у него: «Ну что, всё в порядке?» И он отвечал: «Да, всё окей».

— Ты изменился за четыре месяца в России?

Невероятно. В глубине души я остался собой, но в действительности во мне произошли необратимые изменения. Ибсен меняет людей. Изменений так много, что их сложно измерить.

— Что ты чувствуешь сейчас?

Сложно поверить, что постановка сделана. Мы возвращаемся домой. Но мне хочется сказать: «Нет! Погодите!»

— Хочешь остаться в Москве?

Скучаю по семье, любимым людям. Мой дом в Нью-Йорке. Но я однозначно буду скучать по Москве. Мы часто будем возвращаться сюда. Возможно, на пару недель, на одну неделю, на месяц, на пару дней. Часть меня останется здесь. 

— Где ты видишь себя через 10 лет?

Хочу увидеть эффект от работы. Видеть изменения в обществе, которые происходят под влиянием вдохновения, любопытства, задаваемых вопросов. Хочу, чтобы я сам и мои близкие люди были счастливы, чтобы мы оставались вместе и взаимно развивали друг друга, чтобы компания Journey Lab развивалась как коллективный бренд в Америке. У компании 20−летний план развития, план покорения мира. Мы хотим повлиять на мир. Не доминировать, но влиять на общество, привлекать к совместной работе великие умы и учить других, кто интересуется искусством. Нам интересен не только театр, но и кино, мультимедийные проекты и танец. Нам интересен любой вид языка, с помощью которого люди изменяют свой мир и окружающее пространство.

— Каким ты видишь далекое будущее?

Хочу счастья для себя и для каждого человека на земле. Это не фигура речи. Хочу постоянного, открытого счастья без границ, а также безопасности и любви.

— Часто ли ты заглядываешь в будущее или предпочитаешь жить настоящим?

К сожалению, я склонен жить в прошлом, настоящем и будущем. Причем не контролирую, где нахожусь, меня  кидает то вперед, то назад. Но я пытаюсь жить в текущем моменте. Это непросто.

— Уходя в прошлое ты ищешь то, чего тебе не хватает в настоящем?

Я одержим прошлым. Могу в нём застрять. Потягивая кофе, глядя в окно могу находиться в другом месте. Нет, это не угроза настоящему. Просто думаю — в прошлое стоит иногда наведываться. Прошлое даёт ответы на вопрос, что тебя ждёт в будущем. Путешествуя во времени, ты видишь целостную картину.

Прошлое даёт ответы на вопрос, что тебя ждёт в будущем. Путешествуя во времени, ты видишь целостную картину

— Раз уж мы заговорили о времени. Как изменился театр?

Запросы публики выросли. Людям нужны новый язык, новый формат, в котором они будут воспринимать истории. Мы – общество изменённое технологиями. Подумайте о смартфонах. Одним движением пальца ты  получаешь доступ к информации. У нас есть все ответы, не нужно больше общаться. Традиционный спектакль, где публика сидит в зале, а действие происходит на сцене – это разновидность нарушения связи. Людям сейчас, на мой взгляд, не хватает элемента тактильности, того вида контакта, который есть у нас. Вот почему иммерсивные спектакли так популярны. Мы хотим участвовать в происходящем, а не смотреть на пьесу со стороны. Кроме того, поскольку жизнь современного общества отличается от жизни современников Аристотеля или Шекспира, люди задают себе другие вопросы. Театр меняется. Начинает давать другие ответы. Резюмирую: публика сегодня столь же требовательна как и раньше, но у неё другие запросы и ожидания, и театр подстраивается под них.

— Спрос формирует предложение?

Верно. Но воспринимаем мы только то, что вызывает отклик. Вот почему классика вечна. Для творца невозможно смотреть только в будущее. Важно найти вопросы, которые люди ещё не задали и в то же время вопросы, которые люди задают себе на протяжении многих веков.

— Ты уже нашёл эти вопросы?

Некоторые довольно философские. Ничего нового. Почему я тот, кто я есть? Как, чёрт возьми, я таким стал? Какое влияние на моё формирование оказывает окружающий мир? Как на меня влияют другие люди? Каковы последствия действий, которые я совершаю? Влияют ли на меня действия других людей? Многие из этих вопросов – очень личные. Глобально есть один вопрос: как моя жизнь связана с жизнями других людей. Это те же вопросы, что задавали себе современники Шекспира. Но секрет в том, что вопрос меняется в зависимости от того, в каком контексте мы его задаем. ELITE